И вновь, почти без передышки, начался следующий номер, объявленный Кэндис по-русски: "Приятно быть снова дома!”, а затем прозвучало мощное вступление на двух дудках. Зал с воодушевлением подпевал слова припева, Ричи изощрялся, играя то ритм, то соло. Ближе к концу Кэндис воскликнула: "Home again in Russia!”, и вслед за этим зазвучал вступительный хорал из "Gone With The Wind”, исполненный Кэндис, скрипачкой, Лунными сестричками и басистом. Но самой песни не прозвучало, а музыканты вновь вернулись к теме "Home Again”, которая и завершилась развеселой игрой в две дудки.
А затем, чтобы успокоить разгорячившийся зал, BLACKMORE’S NIGHT исполнили в полуакустике "Wind In The Willow” – вещь так же крайне редко игравшуюся на концертах и потому действительно утихомирившую зрителей. Кэндис исполнила ее звонким и чистым голосом, и, казалось бы, чего еще ждать после этого. Закончив песню, она горячо благодарила зрителей, Ричи снял гитару и долго пожимал руки, тянувшиеся к нему из зала, а Кэндис принимала цветы.
Музыканты покинули сцену, свет погас, и было похоже, что концерт закончился. Как известно BLACKMORE’S NIGHT обычно заканчивают концерт или тихой спокойной песней, или мощным боевиком. В данном случае налицо был один из этих вариантов. Но аплодисменты не смолкали, и свет в зале не включался.
И вот, наконец, на сцене посветлело, стали выходить музыканты, встреченные громом аплодисментов, и гром этот еще усилился, когда появился Ричи со Stratocaster-ом и bottleneck-ом во рту. Первые гитарные звуки, рев зала, слайдовое скольжение по струнам – и вот группа уже во всю нарезает бетховеновскую "Оду к радости” почти в "радужном” варианте. Но "Difficult To Cure” продлилась лишь минуты три, а затем плавно перешла в "Self Portrait” с мощнейшими импровизациями между куплетами. Казалось, еще чуть-чуть и Ричи начнет крушить свой Stratocaster! Кэндис же небезуспешно пыталась приблизиться к манере исполнения Дио. Видно, вконец утомившись, она была вынуждена буквально подпихнуть к микрофонной стойке сэра Роберта, а Ричи же во всю рубил по струнам, высекая из гитары сочные мощные риффы, каждый из которых мог стать или кодой, или началом новой песни. Но в итоге песня все же завершилась, и басист с явным облегчением отошел от микрофона.
Но не тут-то было. Не дав умолкнуть аплодисментам, Ричи без каких-либо вступлений заиграл знакомый рифф – "Black Night”! Кэндис спела лишь полкуплета, затем ее сменил басист, и справился он с этой ролью отменно. Чудо, чудо, "Black Night” в исполнении Ричи Блэкмора – это нечто, никакой Морс не годится ему в подметки, а когда Маэстро выдал суперразвернутую версию классического соло, моим восторгам не было конца. А весь зал с упоением, как на пурпурных концертах подпевал мотив классического риффа, когда умолкали все инструменты, и лишь ударные задавали ритм.
Но этот номер действительно оказался завершающим. Ричи снял гитару и, просто махнув рукой залу на прощание, чтобы больше не заводиться, ушел за кулисы. Следом за ним так же быстренько ушли все остальные. В зале зажегся свет, и зрители потянулись к выходу, все еще с надеждой поглядывая на сцену.
Могу сказать, что просто-напросто не ожидал такого концерта, не мог и предположить, что BN, не растеряв своих ренессансных корней, смогут отыграть концерт с ТАКИМ большим ударением на слове рок. На протяжении всего выступления в музыке группы сквозила доселе невиданная у них мощь. Но это не та мощь, которая у многих металлистов зовет к разрушениям. Эта же была сродни силе и удали, с которой на ветвях деревьев разворачиваются молодые зеленые листочки, наполненные свежими соками и рвущиеся к небу и солнцу.
15.06.2004
