Мало кто помнит Джими Моррисона

Карьера и творческий путь Джима Моррисона были типичны для поколения 60-х годов, носителей «настроения неповиновения родителям». Ему принадлежал замысел создания, стихи, имидж и мировоззрение рок-группы «The Doors», ставшей выразителем настроений целого поколения молодых американцев — жизненное кредо которых составили неприятие ценностей буржуазного мира и войны во Вьетнаме. Интересно, что протест молодого поколения выразился не во внешних действиях, а в путешествиях в глубь собственной души, в психоделике, в попытках «расширить сознание», которые выдавались за способ утвердить себя.
Джим Моррисон стал звездой наперекор собственному желанию. Единственным стимулом, побуждавшим его к концертам, была возможность экспериментировать с толпой. Творчество «Дорз» стало неплохим образцом такого эксперимента.
Джеймс Дуглас Моррисон родился 8 декабря 1943 года в Мельбурне, штат Флорида, в семье морского офицера Джорджа С. Моррисона. Моррисоны были обычной, хорошо обеспеченной семьей военнослужащего, и, как любая семья военнослужащего , часто переезжали с места на место. Вполне благополучное детство Джима прошло в трех или четырех городах США. Однажды семья ехала в машине, и вдруг перед глазами ошеломленного ребенка предстало ужасное зрелище недавней автокатастрофы: грузовик, перевозивший рабочих-индейцев, столкнулся с другой машиной, и на дороге лежало несколько окровавленных тел... «Мне показалось, что призраки этих мертвых индейцев, разбушевавшись, носились вокруг меня и вдруг запрыгнули внутрь моей души,— объяснял впоследствии Джим.— Я был похож на губку, готовую впитывать все это». Несомненно, это происшествие, глубоко запавшее в душу, было одной из причин, сделавших Джима Моррисона убежденным пессимистом, а пессимизм — неотъемлемой частью его творчества.
Второй причиной были отношения в семье. Дело в том, что родители Джима отличались излишней требовательностью. Когда Джиму было 15 лет, семья переехала в Вашингтон, и Джим в течение трех лет учился в престижной школе имени Джорджа Вашингтона. Школу Джим закончил в 1961 году с хорошими оценками. Но родители упрекали сына в лени, говорили, что их сын способен, но не желает учиться лучше.
Как и у почти любого подростка, отношения с родителями у Джима были сложными. Мать Клара конфликтовала с сыном из-за прически и внешнего вида, а отец практически не бывал дома. Но и он не уступал ей в придирчивости. Свободное время Джим предпочитал проводить вне семьи. Обычно он вечера напролет просиживал в барах.
Все-таки в 1964 году с благословения родителей Джим поступил в Калифорнийский университет на факультет театрального искусства. Этот благородный жест со стороны родителей, естественно, требовал ответных поступков со стороны Джима. И Джим сделал над собой усилие — он посетил отца на его корабле. Непосредственно перед визитом Джим даже постригся — но все-таки Моррисон-старший признал прическу сына недопустимо длинной и вынудил Джима прямо на борту корабля обрезать волосы по армейскому образцу! Нечего и говорить, что такая излишняя строгость вызывала лишь озлобление молодого человека.
Как следствие, скепсис Джима по отношению к окружавшему миру увеличивался и накладывал отпечаток на его творчество. В Калифорнийском университете Джим не отличался прилежанием, и при своем великолепном интеллекте пропускал занятия. Однако у него сложился собственный, весьма своеобразный кинематографический «почерк», о чем свидетельствует дипломный фильм Джима. Этот фильм, состоит из трех частей: сперва автор показывает стиптиз девушки, взгромоздившейся на телевизор (по телевизору в это время демонстрируются кадры нацистского митинга), затем демонстрируются люди, разбушевавшиеся в кинотеатре после прерванного порнофильма; и, наконец, зрителям предстает сам Джим, затягивающийся огромным «косяком» и пускающий дым прямо в объектив камеры. Кончено, автору такого фильма диплом удалось получить с большим трудом.
К старшим курсам Джим полностью порвал с семьей и даже сжигал денежные чеки, которые присылали родители. Причиной такого поведения явилось то, что отец Джима во время вьетнамской войны дослужился до звания контр-адмирала и командовал авианосцем. Джим, ярый противник войны, чувствовал невыносимый стыд за отца; позже Джим, став звездой рок-музыки, заявлял в интервью, что его родители умерли...
Еще летом 1965 года Джиму, как утверждал он сам, начали слышаться песни. Он загорелся идеей создать рок-группу. Стихи он начал писать еще в старших классах средней школы. Стихи, судя по всему, были более чем неплохие. Джим тогда исписал множество тетрадей, которые, к сожалению, не сохранились. Кроме прочего, его занимала философия и психология толпы, а рок-музыка была для Джима подходящей формой общения с толпой. Для группы было выбрано название «The Doors» («Двери») в честь психоделических мемуаров любимого Джимом писателя Олдоса Хаксли. Смысл названия состоял в том, что мир делился на «этот», мир толпы, и «тот», мир грез, а музыканты являлись дверьми из одного мира в другой. Название было крайней удачным для группы психоделического направления.
Первым коллегой Джима Моррисона по рок-группе стал однокурсник Реймонд Дэниел Манзарек. «В тот период мы глотали большое количество психоделических веществ, и поэтому двери восприятия в наших головах были свободны,— говорил Манзарек.— Мы рассматривали музыку как способ сделаться проповедниками новой религии — религии «самости», когда каждый человек становится богом».
Манзарек был лучшим студентом на курсе, играл на клавишных, и это определило интерес к нему Моррисона. До своего знакомства с Джимом Манзарек играл в нескольких группах. Однажды Джим Моррисон даже заменял отсутствующего музыканта на одном из концертов в группе Манзарека.
Объединившись, Рей Манзарек и Джим Моррисон сперва некоторое время работали над репертуаром, а затем стали репетировать вместе с Риком и Джимом братьями Рея Манзарека. Рик играл на фортепиано, Джим — на гитаре. Партии барабанов и бас-гитары в то время исполняли приглашенные музыканты. Позже Рей Манзарек познакомился с Джоном Денсмором, игравшим на ударных, и Робби Кригером, гитаристом. Новички вошли в состав группы «Дорз» на постоянной основе. Как и сам Манзарек, они оказались приверженцами учения Махариши Махеш Йоги — популярного в 60-е годы на Западе индийского проповедника, среди многочисленных поклонников которого были и музыканты группы «Битлз». Духовное единство трех уча-стников группы плюс несомненный талант Джима Моррисона — вот что обеспечило группе в дальнейшем небывалую популярность.
Но это потом, а сперва Джим, Рей, Джон и Робби обзавелись демонстрационным материалом, записав несколько песен в студии, арендованной за деньги Рея Манзарека. И все-таки серьезные звукозаписывающие компании заинтересовались творчеством новой группы не сразу. Некоторое время музыканты были вынуждены работать в различных клубах, в основном разогревая публику перед выступлениями других групп. Джим Моррисон накапливал исполнительский и авторский опыт. Предтечей будущего успеха группы явился концерт в клубе «Whiskey-A-Go-Go». Джим Моррисон в середине песни «The End» («Конец») вдруг разразился экспромтом из несколько высказываний, которые содержали нецензурное слово fuck. Случай по тем временам небывалый. Разразился скандал, публика была в шоке, музыкантов быстро выгнали из клуба. Но представители компании «Elektra», посетившие концерт, запомнили Джима Моррисона и молодую группу и позже заключили с ней контракт.
Согласно условиям договора, первый альбом группы, которому тоже было дано название «The Doors», записывался в Лос-Анджелесе с сентября 1966 по январь 1967 год. Этот альбом выражал парадоксальную мысль о том, что в нашей жизни постоянно присутствует опасность, которая провоцирует человека на решительные действия. Главным действием является обретение свободы. «Если поколение имеет свободу, то оно вместе с тем как бы получает право на саморазрушение»,— утверждал Джим Моррисон, и эта мысль сделалась для него жизненным кредо. Вне студии и концертных залов он на деле повторял все то, о чем пел. По свидетельству очевидцев, Джим Моррисон в годы взлета своей популярности выпивал столько, после чего нормальный человек наверняка бы не выжил, принимал от незнакомых людей неизвестные таблетки и тут же глотал их, любил носиться по улице с односторонним движением навстречу другим автомобилям со скоростью 100 километров в час и часто переходил улицу на красный сигнал светофора... «Я испытывал границы реальности»,— объяснял Моррисон свое поведение. В то же время реклама раскручивала Джима как мрачного умника, сексапильного героя, чьи беззастенчивые уста вещают истину. Джиму Моррисону верили, и популярность пластинки росла как на дрожжах. Интересно и ценно, что Джим Моррисон, при своем несомненном идейном лидерстве в группе, не ограничивал творческую энергию коллег. Гонорары аккуратно делились на четыре части. Знаменитая композиция «Light My Fire» («Зажги мой огонь»), до сих пор являющаяся самой популярной песней «Дорз» и своеобразной визитной карточкой коллектива и всей американской психоделической музыки 60-х годов, была написана не Моррисоном, а Робби Кригером. Моррисон выступил лишь как общий идейный вдохновитель и редактор текста.
В октябре 1967 года вышла вторая пластинка «Дорз» — «Strange Days» («Странные дни»). Две песни с этой пластинки были написаны Кригером, остальные Моррисоном. На этом альбоме музыка ансамбля по-прежнему была пропитана психоделическими настроениями, хотя второй альбом получился не таким дерзким, как первый. И все же слова «Нам нужен весь мир и нужен прямо сейчас!» из песни «When The Music's Over» («Когда музыка кончается») стали гимном «новых левых» и вообще всей прогрессивной молодежи 60-х годов.
И все же, если первый альбом содержал ошеломляющую, бьющую наповал точность оценок, то вторая пластинка временами сводилась к простому эпатажу. Возможно, так происходило потому, что Джим Моррисон к этому времени уже несколько переборщил со своим «испытанием границ реальности» и погряз в алкоголе и наркотиках.
Несмотря на это, альбом довольно уверенно совершал свой путь наверх в списках популярности, а «Дорз» почти беспрестанно гастролировали. Концертам сопутствовал огромный успех. Джим Моррисон откалывал на концертах эпатирующие публикуй номера. Он то забирался по занавесу, как по канату, проходил, балансируя, по краю сцены и падал в публику, посередине песни прерывал исполнение и тянул паузу до тех пор, когда тишина становилась невыносимой. Однажды пауза длилась четыре (!) минуты, затем Моррисон, как ни в чем не бывало, продолжил исполнение. Все это называлось «расширением границ дозволенного». Львиная доля действий Моррисона основывалась на импровизации. Поклонники «Дорз» утверждали: все, что совершал Моррисон, «целиком лилось из его подсознания». Основным достоинством Джима была поразительная способность чувствовать настроение аудитории и обращаться к ней, когда она более всего была готова и хотела подчиняться.
Многие считали Джима шаманом и уточняли, что он опасный шаман. Например, знаменитый Эд Салливен, телевизионное шоу которого пробило дорогу к многомиллионной американской телеаудитории Элвису Пресли и «Битлз», после встречи с Джимом Моррисоном не захотел иметь с ним ничего общего. Вот как это было. В песне «Light My Fire» использовалось слово higher, которое можно было интерпретировать как «больше кайфа» — с намеком на наркотики. Перед выступлением в прямом телеэфире это слово по просьбе Салливена было решено заменить другим, но перед камерой Джим Моррисон спел привычный текст. После этого Салливен прямо объявил, что отныне Джиму и его группе дорога на телевидение закрыта. Впрочем, и слава опального поэта вполне удовлетворяла Моррисона.

Материал взят с сайта ormn.net