Я должен вам сказать, что изменения, свидетелем которых я стал, очень меня впечатляют – насколько мощней стала российская экономика... Мне как-то довелось поговорить с Дмитрием Медведевым – задолго до того, как он стал президентом. Мы обсуждали происходящие перемены и как страна открывается для Запада. И вот теперь почти каждый у вас является капиталистом, и эта тенденция прогрессирует не по дням, а по часам. Я думаю, все от этого только выигрывают. Что касается русской культуры, она всегда была на очень высоком уровне.
Поскольку вы с тех пор неоднократно посещали Россию, наверное, можете оценить и то, насколько изменилась российская публика?
Если она и изменилась, то только в лучшую сторону. Я имею в виду, что российские слушатели всегда были неимоверно отзывчивы, прежде всего, потому что у русских – большая душа. Помимо прочего, я действительно считаю, что Россия является одним из последних оплотов рок-музыки, каковым в свое время была Германия. Люди различных возрастов – от мала до велика – битком набивают залы. Они продолжают ходить на концерты, в отличие от тех же немцев, которые предпочитают сидеть на диване с бутылкой пива.
Расскажите о своем опыте в Rainbow. Каково это было – придти в группу сразу после Ронни Джеймса Дио?
Ох, много кто говорил, что мне не по зубам занять эту нишу. Но поскольку я был молод и заносчив, то парировал, что вместо того, чтобы занимать чью-либо нишу, я создам свою собственную. И знаете что? Думаю, я действительно в этом преуспел. Я не пытался стать Ронни, Грэмом [Боннэтом] или кем-то еще, кто был до меня. [С моим приходом] звучание изменилось, и, как показывает история, мы продали больше пластинок, чем любая другая реинкарнация Rainbow. Да, мы были более коммерческими, но мы ни в коем случае не были попсовым роком, как Def Leppard и иже с ними. Музыка всегда была для нас приоритетом, наши песни всегда отличались более глубоким чувством, я думаю, в этом и заключается наше отличие от всех остальных, так называемых коммерческих проектов.
Но, возвращаясь к вашему вопросу, поначалу я получил изрядную долю неприятия, когда люди скандировали «Дио, даешь Дио!» на моих концертах. Теперь все это в прошлом. Я искренне любил Дио, и когда я говорю, что мы потеряли великого человека, я не имею в виду певца или легенду, но хорошего, настоящего друга. Ронни всегда был джентльменом. Он был добр абсолютно ко всем. Знаете, я говорил с ним в месяцы, когда его болезнь пошла на убыль, – он планировал не один концерт!
Я был в турне по Южной Америке, в Рио-де-Жанейро, когда до нас дошли новости о его смерти. И во время этой безбашенной вечеринки в клубе люди начали плакать. Они отдавали салют Дио, пели его песни... Мы все до сих пор не можем оправиться от этой потери. В свой день рождения я собираюсь посвятить ему песню, как товарищ по Rainbow. И я буду это делать, пока я жив, но без всякого подражания. Я не хочу имитировать кого бы там ни было, я хочу быть лидером, который создает свою собственную музыку.
Материал опубликован с сайта starlife.com.ua
